Мосгордума обсудила слияние общеобразовательных школ со школами для трудных и умственно-отсталых детей
31.10.2012 00:00 |
Во вторник комиссия Мосгордумы по образованию и молодежной политике обсудила проходящее в рамках модернизации системы общего образования в Москве слияние спецшкол для детей и подростков с девиантным поведением с обычными школами.
Сейчас в столице проводится организационно-финансовая реформа образовательных учреждений. Связана она в том числе с переходом на так называемое подушевое финансирование (зависимость зарплаты учителя от числа учеников). Как заявляли столичные власти, школы объединяют для того, чтобы выровнять уровень образования в разных школах, расширить «образовательные возможности» и увеличить зарплаты педагогов. Как говорят в департаменте образования, объединения происходят исключительно по инициативе снизу: заявки на слияние подали сотни школ, документально подтвердивших согласие педколлектива и общественного совета школы.
При этом, сообщили в Мосгордуме, к депутатам постоянно поступают жалобы от учителей и родителей, и чаще всего они опасаются слияния разнопрофильных школ и возможной ликвидации учебных учреждений для трудных детей.
Как заявил на заседании член комиссии по образованию и делам молодежи Мосгордумы Вячеслав Сивко, в погоне за «оптимизацией образовательных услуг» столичные власти не задумываются, как могут обостриться взаимоотношения в объединяемых школах, одна из которых специализируется на трудных детях. В качестве примера он зачитал ответ на депутатский запрос из школы в Северном Бутово, где один из учеников постоянно избивает одноклассников. «Этот ответ меня поразил: как сообщал директор школы, «в течение 2011—2012 учебного года практиковалось сопровождение дежурным учителем этого ученика в течение всего времени пребывания в школе». Зато в этом округе закрыли спецшколу для детей с девиантным поведением», — рассказал он.
По его словам, необходимость специальных учебно-воспитательных учреждений не только продиктована жизнью, но и закреплена в федеральном законе об образовании.
«Никто специализированные школы не закрывает», — возразил депутатам заместитель руководителя департамента образования города Игорь Павлов.
«Естественным образом дети продолжают обучаться по тому же адресу. С теми же преподавателями на первом этапе. Теряется только юридическое лицо школы», — заявил он. По его словам, из существовавших в городе 10 общеобразовательных школ открытого типа для детей с девиантным поведением в неизменном виде на сегодняшний день остается семь. Три «пожелали включиться в образовательные комплексы по территориальному признаку».
Кроме того, спецшкола № 5 в ЮАО преобразившись в обычную образовательную школу, так как набрала «за счет изменения имиджа» 600 учащихся вместо 157.
«Возможности, которые несет образовательный комплекс, намного шире, — заявил чиновник. — В различных отделениях комплексов могут учиться и ребята различных категорий. Мы не выделяем отдельно детей с девиантным поведением. Это общее направление на интеграцию в общее образовательное пространство независимо от особенностей ребенка… Я мало видел, чтобы дети возвращались из специализированных школ в нормальные. Здесь же не будет проблем перевести его в соседнее отделение в обычный класс, это станет задачей, которую будет решать педколлектив. Задача педколлектива — создать для вчерашнего хулигана условия для нового старта».
С чиновником не согласился уполномоченный по правам ребенка в Москве Евгений Бунимович. «Представитель департамента описал здесь такую благостную картину, что я подумал, почему такие мощные педагоги, как Макаренко и сестры Гнесины не объединили свои школы, чтобы вместе воспитывать из хулиганов творческих людей, — заявил он. — В любой трансформации существующей модели есть свои опасности и риски. В Москве есть школы с инклюзивным образованием, их сильный опыт признавался везде. А сегодня дети из этих школ пошли учиться по месту жительства. Но готовы ли эти школы принять особенных детей, не растворятся ли эти дети в новых школах? То же самое и с известными на весь мир московскими школами для одаренных детей — сегодня и это стараются растворить в общей схеме».
Омбудсмен призвал «не делать вид, что любой учитель сможет работать с особо одаренными детьми, детьми с девиантным поведением, детьми-инвалидами.
«Понятно, когда идет реорганизация того, что плохо работает и слабую школу присоединяют к сильной, — заявил он. — Но у меня нет данных о том, что «девиантные» школы работают плохо. Зачем же мы трогаем то, что нормально работает, вводим его в модель с неясными перспективами. Да, для такой школы выделяется больше средств. Но колонии и тюрьмы обходятся еще дороже, чем эти школы. И рецидив после колонии очень высокий. А в этих школах про рецидивы не слышно. И их выпускники не потеряны для общества».
По мнению Бунимовича, не так важно, где будет находиться руководство школы, важно, чтобы дети и работающие с ними специалисты остались в автономной организации. «Но где гарантии, что это все не растворится в объединенном комплексе вместе с опытом работы с этими детьми? Иногда имеет смысл вложить больше, чтобы получить результат», — считает Бунимович.