О том, насколько сложен труд родителей, взявших ребенка из детского дома, и о том, как пополнение семьи делает счастливым, рассказывает мама двух детей Ирина Антонова
Как Вы пришли к решению об усыновлении?
Я всегда была неравнодушна к детям. С самого детства друзья родителей, родственники оставляли нам своих маленьких детей на день, а иногда и больше, я была рада с ними играть, развлекать их. Когда мне исполнилось 28 лет, я вышла замуж и, наконец-то, моя мечта воспитывать своего ребенка осуществилась. У нас родился прекрасный мальчик. Но после родов врачи меня расстроили, сказав, что я не смогу больше забеременеть. Я и муж огорчились, но ненадолго, так как еще до свадьбы обсуждали тему усыновления ребенка. Как только нашему мальчику исполнилось три года, мы решили – в семье должно быть пополнение.
Как проходил этап сбора информации, документов?
Все началось с органов опеки. Придя туда, я попросила обходные листы для медицины и список необходимых документов. Начитавшись всех ужасов сбора документов, я ожидала долгих мучений, но походы по кабинетам и инстанциям закончились через две недели, несмотря на то, что муж был постоянно на работе и не мог каждый день посвящать сбору документов. Как только все необходимое было готово, инспектор из органов опеки отправился к нам в гости на осмотр жилья. После визита итоговые документы были готовы через два дня.
Как проходил поиск ребенка?
Изначально я и муж хотели взять ребенка-одногодку с нашим сыном. Но как только я начала обзванивать детские дома, дома малютки, везде мне отказывали. Причины были разные – ребенок сильно болеет, его уже усыновляют или он в приемной семье. Меня это огорчало, мой боевой дух постепенно подавлялся. Когда я уже добралась до соседней области, мне сообщили, что интересующая меня девочка болеет, у нее проблемы с психикой. Но я уже решила для себя – завтра же поеду к девочке.
Как прошла первая встреча с ребенком?
На следующий день я отправилась в незнакомый мне город. Дождь, мне страшно, еду в никуда для знакомства с девочкой, которая, судя по фотографиям, олицетворение жалости. Я нашла областную опеку, там мне выписали направление в районную опеку. Я очень волновалась. Ребенок с психическими расстройствами, ни с кем не общается, как найти подход? И вот долгожданная встреча. Я сижу на скамейке в ожидании, распахивается дверь – маленькая испуганная девочка держит за ручку медсестру, бледненькая, вся сжатая, но как только видит меня, сразу расплывается в улыбке. Мы познакомились, девочка оказалась невероятно красивая, совсем не такая, как на фотографии, смеялась, разговаривала со мной, но все равно с опаской – мы были под пристальным наблюдением медсестер и инспектора. Через 20 минут девочку увели, она плакала и спрашивала, приду ли я к ней еще, естественно, я сказала, что приду и не раз. После первой встречи я поняла, что хочу удочерить эту милую девочку не смотря ни на что. Я приезжала на протяжении трех месяцев по два-три раза в неделю в гости к дочке. Когда с мужем, когда с сыном. Далеко, тяжело, но я знала, что она меня ждет, я обещала, она уже стала для меня родной. Сын подружился с ней, я была счастлива смотреть, как они вместе бегают, резвятся. Муж был также доволен.
Как прошло рассмотрение дела об удочерении?
На заседании суда я тряслась вся, думала, что могут не принять решение с первого раза, переносить заседание…но все обошлось. Через десять дней мы могли забрать дочку домой. Свою дочку! Почти родную.
Как проходила адаптация дочери?
Я была счастлива весь первый день, когда дочку привезли домой! Приятные хлопоты, звонки от близких. Но на следующий день на меня навалилось ощущение, что дочь мне чужая. Она не слушалась, на каждое замечание реагировала бойкотом, многочасовым молчанием. Я передавала свои слова только через сына, так как она в такие моменты общалась только с ним. Я понимаю, ей было тяжело привыкнуть к семье, заботе, забыть о том, что с ней было за эти четыре года. Первое время она постоянно кушала. Заканчивался обед – она через полчаса просила еще порцию. Но спустя месяц она стала питаться нормально, я больше не видела торчащих ребер на животике, а на лице появился здоровый румянец. Первое время дочка не смеялась, была очень молчалива, но я, благодаря своему веселому нраву и умению рассмешить людей, все-таки превратила ее из Несмеяны в хохочущего ребенка. Очень быстро я отмахнула от себя даже мысли, что эта добрая, искренняя девочка – не моя родная дочь. Моя! Наша! Большая часть из перечисленных болезней не подтвердилась. Сейчас дочка ходит в балетную школу и прекрасно рисует. Я понимаю, ей пришлось нелегко, но это все позади. Сейчас рядом любящие мама и папа, да еще и брат-защитник. И моя дочь – счастливая дочь любящей мамы. А это – самое главное! Ведь все мы – родом из детства.
Стерлигова Екатерина
