С мая 2006 года я являюсь приемной мамой мальчика Андрея, сейчас ему 9, на момент «забора» домой было 1,5.
Для упрощения моей задачи далее Андрей будет именоваться Дюкой — так он сам себя называл в самом начале, так зовем мы его в семье.
Про старшего сына Ваню — сознательно убираю все, что случайно напечатала — это слишком отдельная история, но без него я бы точно не справилась. Именно Ванька, а не я — такая умная. взрослая и прочее — первым заслужил Дюкино доверие. Спасибо, сыночки, вам обоим.
Итак, в идеале — было необходимо тщательно разбираться, ЗАЧЕМ я — разведенная мама мальчика-первоклашки с кучей проблем — собираюсь взять себе еще одну проблему. ЧЕГО я жду от этого ребенка? КАК я представляю себе наше совместное будущее? вопросы эти пришлось решать уже в процессе.
В итоге этапы самостоятельной интеграции в семью у нас были следующие:
1. Знакомство. Приезжала в больницу, где Дюка жил, всего 2-3 раза, по собственной инициативе, убеждала персонал больницы, что все-таки нужно познакомиться с ребенком. Получала ребятенка на руки, сидела с ним в коридоре какое-то время, гуляла под окнами больницы. Никто не наблюдал за тем, как я это делаю. Сведений о здоровье, характере ребенка или возможных сложностях в будущем — не предоставили до момента подписания договора о передаче в семью. Позже выяснилось, что боялись моего отказа от опеки: у него стоял в карте ВИЧ+, но потом выяснилось, что этот диагноз оказался ошибкой.
ЧТО ВАЖНО на этом этапе? вот честно: для меня в этом была только морока и желание поскорее все закончить. Но хорошо бы помнить следующее.
Дети, прожившие после рождения более 6 месяцев вне семьи, имеют уже сформированную модель построения отношений. Мозг уже практически ригиден, надеяться на то, что малыш откроется и доверится настолько, чтобы на этом этапе быть самим собой, не стоит.
В нашем случае было проще: Дюка так настрадался, что считал нужным активно избегать любого вида контакта со мной и моим старшим сыном.
Иногда дети постарше стремятся «понравиться», и будущие родители верят, что их случай — особый, им достался ангел, который создан именно для их семьи. Тем труднее в дальнейшем.
2. МЫ ВМЕСТЕ. По приезде домой оказалось, что я контужена ситуацией настолько, что не в состоянии ни с кем общаться, кроме моих детей.
Дюка пошел опять по самому честному пути — он всеми способами показывал, насколько ему у нас плохо. К ночи его напряжение достигло такого предела, что из положения сидя разогнуть и уложить горизонтально просто так его нам не удалось.
Нам (и вам) в помощь в этом случае теплая ванна и еда по запросу ребенка — для ребенка, для себя — все, что помогает. Дюкес съел почти кастрюлю манки. Удалось его разогнуть и положить. Всю ночь он лежал. Не шевелясь, почти не дыша, не закрывая глаз.
А, да — сейчас бы еще продышала это дело, тогда могла только глаза таращить.
ЧТО ВАЖНО на этом этапе? Обязательно позаботиться в день приезда (но перед привозом ребенка) о своем комфорте. О своей психологической безопасности, насколько это возможно. Подумайте заранее, что именно вас поддерживает? Приводит в чувство? Нужна вам «группа поддержки» или лучше отключить все средства коммуникации, оградив себя от дополнительного стресса от чужого любопытства?
Ожидать благодарность за «чудесное спасение милой крошки» — наивность. Ребенку пришлось выживать в таких тяжелых условиях, что бороться за свою систему защиты он имеет право любым доступным способом. Ребенок может игнорировать вас (потому что близости ему хочется настолько, что решиться на риск потерять эту близость он не может без мощной терпеливой поддержки). Может стать послушным настолько, что вам через «лак» будет трудно до близости с ним доползти. Может протестовать, скандалить, убегать. Может требовать столько внимания, сколько не в состоянии принять — дефицит тепла и контакта тоже настолько велик, что восполнять его годами придется.
Также важным кажется — не насиловать ребенка заботой. Некоторые мамы — и я в их числе — пытаются с первых минут на деле продемонстрировать ребенку все плюсы нового положения. Этого делать не стоит! Ему тяжелее, чем нам — он вырван из пусть даже тяжелой, но привычной жизни, беззащитен перед нами, напряжен и испуган, даже если это большой ребенок, сознательно стремящийся в семью.
Это трудно, но попытайтесь уважать эти его чувства. Объятия, поцелуи, забота в объеме годового размера, вываленные в первые дни (по принципу «тебе же столько не додали злые люди, вот возьми за все сразу»), совершенно точно не ускоряют процесс волшебного исцеления, а вот напугать ребенка и заставить напрячься еще больше, могут. Внутренняя наша позиция, целительная для ребенка, это — уважение к нему, его судьбе и его истории. Его родители дали ему все, что могли — жизнь. То, что связано с дальнейшим — цена за эту жизнь. Жизнь оставленного родителями ребенка имеет огромную цену. Одна из важнейших задач принимающего родителя — помочь ему согласиться с этой ценой. Мы не в силах изменить обстоятельства его появления на свет, но в силах помочь ему расстаться с болью от ран.
То, что ему тяжело, и нам тяжело, не делает ни его, ни нас хуже. Просто все мы — всего лишь люди.
3. РАЗВИТИЕ ОТНОШЕНИЙ. Тут, как ни хотелось бы, не берусь ничего особо выделить — все кажется важным настолько, что и не выбрать. Скажу лишь, что обычно это не менее 6 месяцев от начала пребывания ребенка в вашем доме.
В нашем случае на этом этапе я с треском рухнула с педагогического каната. Мои иллюзии — «я —хорошая мама, потому что не ору и не бью детей» — рухнули следом мне на голову всей тяжестью. Зато теперь я знаю: я — ЖИВАЯ мама. Просто — живая мама, человек с полным набором чувств, комплексов и рефлексов. Это оказалось гораздо кайфовей, чем быть идеальной мамой.
И уж совсем честно: если б не страх показать всем, что я не справилась, я бы отдала его примерно через 3-4 месяца от начала всей затеи.
Он смотрел на нас с ненавистью, выглядел деревянным и бесчувственным, прятал ключи от дома и наши вещи, ломал игрушки, ел песок в огромных количествах, не позволял к себе прикасаться... и далее на пяти листах.
Я держалась с переменным... скорее — НЕуспехом, довольно часто бесилась, пару раз совсем срывалась — трясла Дюку за плечики, кричала: «Ты что, совсем меня не любишь??? Я так стараюсь!!!!». Дюкес упрямо качал головой: «Нет. Не люблю». Я его шлепала. До сих пор не удалось себя за это простить. Потом я его жалела, себя казнила, его целовала, и это ничего не меняло в общей картине. НИ! ЧЕ! ГО!
Примерно к октябрю — через полгода — я смирилась. Призналась себе: я так и не нашла к Дюке путь. Все время стучалась об стенку Дюкиной защиты. Бесконечно мучилась от своей несостоятельности. Осуждала себя, жалела детей и не слушала слов ничьей поддержки. Для меня самым ужасным было то, что я не чувствовала связи с ним. Я ЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ!!!! Вот краеугольный камень для меня. Чувства. Ваню — да. Ваня подумал — я услышала. Я считала, что и тут будет так, ведь я это умею... но увы. Я поставила себе оценку: «Не справилась», но отдать Дюку я уже не согласилась бы. Почему-то.
Просто смирилась — да, я так выбрала, и я соглашаюсь за это нести ответственность. Ну и ладно, так тому и быть. На этом этапе Дюке стало немного легче — он стал улыбаться, рисовать черные картины и обнимать Ваню. Мне тоже стало легче — я стала спокойна. Ну не любит — ок, я буду просто рядом. Надо сказать, особой любви к нему я и в себе не чувствовала тогда. Все замерзло в душе, режим энергосбережения. Я — как система физических органов — пожертвовала контактом с чувствами ради сохранения жизнеспособности)))
4. РАЗРЕШЕНИЕ. До сих пор уверена — тут вмешался Бог. В декабре Дюка заболел, я легла с ним в больницу. Ему было 2 года 2 месяца. Я автоматически продолжала ехать в колее: так же читала ему в больнице сказки, мыла-одевала-лечила-укачивала-жалела. Но ничего не ждала уже в ответ. Пошла за таблетками для него на пост медсестры, когда он спал. Вернулась. И увидела его личико. Не поняла даже — что случилось? Вся мордаха словно рябью пошла. Оказалось, это наконец стенка осыпалась. Он испугался, что я ушла насовсем. Чувства смогли прорваться. Вот с этого момента он стал МОИМ ребенком. И остается им. Спасибо ему за это.
В заключении добавлю то, что всегда говорю своим клиентам, задумывающимся о принятии ребенка в семью.
Эти дети — другие. Не верьте, что в вашем случае сразу все будет легко, солнечно. Но самое главное — очень жестко разберитесь с собой. Желательно ДО. ЗАЧЕМ вы берете ребенка? ЧЕГО вы ждете от него и от себя? готовы вы принять СВОИ ТЕМНЫЕ СТОРОНЫ? Готовы вы уважать его родителей и его самого — такими, какие они есть? А себя?
Удачи.
Вера Соболевская, психолог
