Диана и Андрей Вашенкины, молодые родители, приняли решение усыновить ребенка. Родственники советовали взять кого-нибудь постарше – чтобы сразу понимать, какой характер у ребенка, какие проблемы со здоровьем. Диана и Андрей заполнили анкету, написали свои пожелания по внешности малыша. И вот, полное соответствие внешности и…синдром Дауна. О том, как воспитывать «особенного» ребенка и почему «игра стоит свеч» рассказывают приемные родители Елисея Вашенкина.
Диана: Для нас было не принципиально, как ребенок выглядит. Но раз спрашивают… Мы точно знали, что хотим сына и ему должно быть не больше шести лет. Остальное – это собирательный образ нас самих. Темные волосы, темные глаза. Мы также обозначили, что определенные отклонения от нормы в развитии нас не смущают. Я детский психолог, сейчас учусь на дефектолога. По работе общаюсь с разными детьми и знаю, что диагнозы, которые ставят детям в роддоме– это не приговор, а просто дорожная карта, которая подразумевает другой подход к воспитанию ребенка, к отношениям с ним.
Диана: Возможно, именно поэтому детям с синдромом Дауна проще жить. Я уверена, что Елисей даже не осознает, что у него есть какой-то диагноз и это на всю жизнь. Недавно были на приеме у терапевта. Она, еще не открывая амбулаторную карту, спросила: «Синдром Дауна?». А Елисей начал смеяться, улыбаться и говорит: «Да-да, это я».
Андрей: Мир меняется. Люди с синдромом Дауна становятся актерами, писателями, моделями. Они проживают полноценную жизнь, доживают до старости. Но все это происходит только в том случае, если родители правильно формируют самооценку ребенка, посвящают ему много времени.
Диана: От Елисея отказалась мать, он попал в Дом малютки, а затем в Детский дом. Поэтому он отстает в развитии сильнее, чем его сверстники с таким же диагнозом, которые воспитывались в обычных семьях. Но даже в нашем случае все не так плохо. В детском доме его научили простейшим навыкам – одеваться, раздеваться, убирать игрушки. Читать и писать он не умеет, но мы уже начали с ним заниматься, он быстро схватывает. Нам некуда торопиться.
Андрей: Другие приемные родители часто говорят о тяжелом периоде адаптации. Но с детьми с синдромом Дауна все иначе. Не зря же о них говорят – «солнечные» дети. Елисей вцепился в супругу, когда мы его забирали и был очень веселым, когда мы привезли его домой. Он не любит врачей, но к ним часто приходится ходить – здоровье для детей с синдромом – это очень важно. Наш сын ласковый, он может часами не отходить от Дианы, любит, когда его целуют, гладят. Есть проблемы со сном - полгода он просыпался ночью и долго бился головой об подушку. Сейчас такие «срывы» - редкость, хотя прошло всего восемь месяцев, как мы привели его в наш дом.
Андрей: Следует адекватно воспринимать свои возможности. Ребенку с синдромом Дауна нужно больше внимания. У нас с Дианой свободный рабочий график – мы можем позволить себе находиться дома столько, сколько потребуется. Медики утверждают, что у большинства детей с синдромом Дауна – врожденный порок сердца. Это не всегда так. У Елисея нет проблем с сердцем, но иммунитет у него слабый. Мы много времени тратим на закаливание, массаж, прогулки.
Диана: Приемные родители любого ребенка должны четко понимать свою цель. Если она формулируется, как «хочу ребенка, чтобы он радовал меня и ухаживал за мной в старости», то вряд ли малыш будет счастлив в такой семье. Тем более, если у него синдром Дауна. Зачем вообще люди стремятся увеличить свою семью, завести детей? Мы с мужем любим Елисея, потому что он приносит нам радость. Мы хотим следить за тем, как он растет, развивается. Мы счастливы, когда он смеется. А смеется он почаще обычных детей. Мы не ждем от него ничего. Я считаю, что каждый ребенок имеет право на семью, а семья может считаться полноценной, только если в ней есть дети. Нам дали жизнь наши мамы и папы, и мы должны сделать все, чтобы вырастить других, новых людей. У меня не может быть своих детей, но я уверена, что у нас будут силы и возможности взять из детского дома кого-то еще.
Елена Кононова
