С сентября в Новосибирске начался набор на курсы для «суперпап». Адресаты этого проекта — отцы приемных детей. Куратором является Олег Якушев. Сам он, кстати, тоже приемный папа. Специально для портала «Я — Родитель» автор курса рассказал о том, чему учат отцов на занятиях и почему главе семьи так важно участвовать в воспитании ребенка.
Проблема нехватки знаний по воспитанию приемного ребенка подвигло меня на создание курса. Проекту больше четырех лет. Адресаты проекта — отцы-усыновители и отцы-опекуны. Наши «выпускники» (а их более 70!) говорят о том, что с детьми им стало общаться гораздо проще, многие проблемы в семье разрешились.
Нет, это абсолютно разные люди. Учителя, врачи, работники заводов… Самому молодому папе на курсе — 25 лет, есть мужчины, которым за 50. Но их объединяет одно — они решили назвать «некровного ребенка» своим.
Занятия проходят 1 раз в неделю (одно занятие длится три с половиной часа) в течение семи недель. Первая встреча начинается с того, что наш психолог спрашивает у отцов, чего им не хватало в отношениях с их собственными папами в детстве. Как правило, 90% мужчин признаются, что в детстве им не хватало отцовского внимания.
Также в ходе первого занятия мы выясняем, какого возраста дети у наших слушателей. Мы говорим о том, что все фундаментальные законы-запреты отец должен взять на себя. Мама может сказать: «Не ешь мороженое, у тебя же горло болит!». А папа должен выступить как носитель более внушительной информации. Именно он способен помочь ребенку усвоить, что нельзя воровать, издеваться над животными и так далее.
В конце курса папы пишут эссе о том, что они получили от проекта. Описывают, что чувствовали в самом начале и что чувствуют теперь, когда курс подошел к концу. Обычно папы признаются, что неуверенно шли на курс. Ведь воспитание, как они думали, женская тема. После «Суперпап» все меняется. Папы признаются, что больше не стесняются проявлять свои чувства к ребенку, говорить с ним о непростых вещах. Отец начинает понимать, что на нем лежит задача построения доверительных отношений с ребенком.
Помимо семинаров, у нас есть и тренинги. Например, тренинг про телесные наказания, про крики. Это тренинг на погружение. Папу наказывают, словно он сам — провинившийся ребенок, начинают кричать на него… Как правило, это сильнейший стресс, во время которого приходит осознание того, что чувствует ребенок в момент наказания словом или делом. Состояние потерянности так велико, что потом, в реальной жизни, папы уже не кричат, а тем более не бьют детей.
Вот еще один пример. Часто приемных детей берут совсем крохами. Бывает, отец начинает проявлять неудовольствие тем, что ребенок кричит. И вот мы проводим такой тренинг. Заворачиваем взрослого человека в одеяло, оставляем одного в комнате. Он загадывает некую проблему, с которой ему нужно помочь: рука затекла, нос чешется… Потом он должен привлечь к себе внимание, но с одним условием — говорить нельзя. К нему подходят остальные участники тренинга и пытаются помочь, но с первого раза догадаться о сути проблемы невозможно. Так и с маленьким ребенком. Чаще всего кричащему малышу дают бутылочку или соску. Но вдруг он хочет чего-то другого? Вдруг его беспокоит не жажда, а что-то еще? Однако даром речи он пока не обладает. Именно поэтому к малышу нужно относиться с пониманием. И пока папы на себе это не попробуют, они часто не понимают проблемы.
Проблема № 1 — научиться формировать привязанность между родителем и ребенком. Базисная потребность ребенка — быть нужным, любимым, несмотря ни на что. Это формируется с рождением ребенка, но когда он усыновленный, нужны новые знания, как это сделать.
Непростая тема — отношения с биологическими родителями. Как себя вести, когда ребенок задаст вопрос? Мы объясняем, что малыш вправе знать свою историю. Я сам помню эпизод: вел машину — вдруг сын спрашивает, знаю ли я женщину, которая его родила. Рассказал ему все о родной маме, объяснил, что она не могла о нем позаботиться. А многие во время подобных вопросов теряются, пытаются ребенка отвлечь: «Вон птичка полетела, смотри-смотри!». И у малыша, несомненно, возникает чувство, что его биологические родители — это табуированная тема. А любое табу — это стресс. Мы учим правильно отвечать на такие вопросы.
Знаете, у нас в стране учат чему угодно, кроме того, как быть папой. Какие-то собственные установки, родом из детства, мы начинаем транслировать на усыновленных детей. Я сам отец приемного ребенка и поэтому понимаю проблемы тех людей, которые приходят к нам на курс. Сейчас вспоминаю себя, когда я только учился быть отцом. Я, например, не знал, как реагировать на капризы приемного ребенка. Он просил покормить его из ложечки! А ведь немаленький уже был. А потом я узнал, что это не каприз. Ребенок хочет прожить с нами то, чего у него не было в жизни, что у него отняли. И чтобы кормили из ложечки, и чтобы засыпать у мамы на руках. Сейчас сын уже три года с нами. Счастье неописуемое!
На курсе есть разделение. Отдельно работаем с проблемами отцов мальчиков, отдельно — с отцами девочек. Я сам присутствую на занятиях и прохожу тренинги вместе со всеми. Папа должен постоянно совершенствоваться. Как спортсмен. Он же не прекращает тренироваться, когда становится чемпионом. Так и здесь. Нужно учиться, «прокачивать» свои отцовские навыки.
Курсы для «суперпап» в Новосибирске бесплатные. По словам руководителя проекта Олега Якушева, проблем с набором в рабочие группы нет. Папы готовы получать новые знания. Как записаться на курсы «Суперпапа», подскажут по телефону: 299-15-6.
«То, что воспитание — не мужское дело — ужасный стереотип, — комментирует эксперт портала «Я — Родитель», психолог Павел Потапов, — отец является примером и для дочери, и для сына. Тут не важно — приемный ребенок или нет, главное, что отец влияет на формирование половой идентичности у ребенка. Если отец мало времени проводит с ребенком, сводит общение на нет, то у его сына тоже не сложатся отношения с собственными детьми в будущем. Важно общение и с девочкой — через отца она осознает свою значимость как женщины в период полового созревания».
Елена Кононова
